Роскошный особняк близ Лондона. Старик-миллионер в инвалидном кресле. Он собрал под одной крышей всех тех, кто был в доме в тот роковой день, когда убили его внука — совсем еще молодого мужчину.

Два года после… После чего? Никто толком и не знает. Даже командование и подчиненные подразделения, укрытые под землей в засекреченных объектах. Где руководство страны? Почему все эти два года молчит радиоэфир?

Меня называли Молот Империи. Я был генералом, который спас страну, а потом стал угрозой. Теперь я узник, обречённый на вечное заточение.

В преступном мире Токио появляется новая серьёзная сила. За короткое время Джокер стал врагом для всех трёх банд якудза, и каждый из боссов назначил солидную награду за голову тёмного мага или же информацию о нём.

Для узкого круга она та, кто ловит маньяков. Для широкой общественности – известная писательница. Единицы знают правду о ней. И только ей известно, что она умерла…

Забудь про дом, про землю, ты в Улье, парень! Здесь нет правительства и полиции, чтоб защитить. Стикс жестокий мир, и человек здесь не вершина пищевой цепочки. Грабежи, убийства, предательства – это только малое, что может ждать тебя.

Стикс забрал у меня всё, впрочем, как и у остальных. Работа, дом, друзья, остались в прошлом, как и прошлые заботы, которые теперь, казались мышиной вознёй. Стикс забрал покой, заменив его, своим, особым антиподом.

Почему ненаглядная? Да потому что глаза бы мои на неё не глядели!
Умереть в расцвете лет обидно. Но ещё обиднее, получив второй шанс, очутиться в чужом теле.
А потом влюбиться по уши и узнать, что собственный муж тебя ненавидит…

Выйти замуж – не напасть, главное, замужем не пропасть.
Но что делать, если от тебя самой мало что зависит, а муж… муж явно скрывает какую-то тайну? Как оказалось, у герцога была невеста, но женился он почему-то не на красавице Аранэлле, дочери маркиза де Лоринель, а на баронессе Дениз, сироте. И похоже, молодой жене не светит «„долго и счастливо“»..

Всегда хотела побывать в Лондоне. Но никогда не думала, что окажусь там, свалившись со стремянки, куда забралась, чтобы повесить шторы. Не просто в Лондоне, а в одном из его отражений. И понеслось. Я – горничная, хотя уборку ненавижу всем сердцем.